Пост-Москва (СИ) - Страница 72

Главный закатывает глаза, всем своим видом давая понять, что тупость его подчинённого переходит все границы. Насколько ему вообще удаётся что-либо показать сквозь переплетенье трубок, налепленный тут и там пластырь и воткнутые в него иголки.

Референт деликатно откашливается и, наконец, предлагает:

— Сэр, а вы не могли бы продиктовать по буквам? Итак, первые слова «немедленно» и «операция», да? То есть, вы, наверное, хотели сказать «немедленно начать операцию», я вас правильно понял? О’кей. Теперь неплохо бы узнать название операции, не правда ли, сэр? И, я боюсь, с этим у нас будут определённые проблемы. Итак, я перечисляю буквы по алфавиту, а когда дохожу до нужной, вы зажмуриваете глаза.

Через полчаса референт смотрит в блокнот и говорит, стараясь произносить слова громко и отчётливо:

— У нас получилось вот что, сэр. «Немедленно начать операцию «принуждение к толерантности»». Всё правильно?

Главный не отвечает. Его глаза закрыты, дыхание ровное, он спит.

10

Тимофей Иванович, майор госбезопасности, вышел из здания кремлёвской больницы и решил немного прогуляться пешком. Погода стояла по-летнему тёплая, светило солнце, а люди, которых он встречал на своём пути, выглядели расслабленными и дружелюбными, что не мешало ему осознавать всё то коварство, подлость и лицемерие, что составляли неотъемлемую черту человеческой природы.

Да, он явно только что набрёл на золотую жилу, как один из героев Джека Лондона он преодолел белое безмолвие и теперь, наконец, схватит свою удачу, как разжиревшего павлина, за хвост. Пересадка мозга — это пересадка мозга, это означает, что его собутыльник сильно приподнялся по жизни, так сильно, что дальше и некуда. Теперь только от самого майора зависит, как сыграет эта информация для его личной карьеры. А что она сыграет, может сомневаться либо кретин, либо откровенный вражина, причём его личный вражина и недруг, а их-то вокруг хоть пруд пруди, он знал это лучше, чем кто-либо другой.

Тут была нужна ювелирная спецоперация, со всеми атрибутами — агентурой, дезинформацией, операцией прикрытия и внедрения и на завершающей стадии — тонкий шантаж, льстящий самолюбию объекта шантажирования.

Тимофей Иванович уже начал просчитывать варианты в голове и прикидывать кандидатуры на ключевые роли в игре, когда на его телефон пришла СМСка:

...

ОПЕРАЦИЯ ОТМЕНЯЕТСЯ. ТЫ ИГРАЕШЬ НЕ ЗА ТУ КОМАНДУ

Он машинально огляделся вокруг, но никакой слежки не заметил. Вот, они и проявили себя — его недруги. Пытаются запугать его, посеять сомнения. Но откуда они узнали про его планы? И почему так топорно сработали? Это было непонятно. Либо, что самое логичное и простое, против него работают дилетанты. Эта мысль его немного успокоила, но далеко не до конца. Смутное ощущение угрозы сидело где-то под ложечкой, мешая думать и планировать свой неминуемый будущий успех.

Он попытался разобраться в своих ощущениях, но не смог, как ни старался. А своей интуиции он привык доверять, как тогда, при операции по захвату четверного агента, когда он догадался, что излишнее усердие сыграет против него самого, и поэтому дал уйти шпиону, что принесло ему майорские погоны и знак отличия за безупречную службу.

Настроение было испорчено, и он пошёл к своей машине, припаркованной на Васильевском спуске. До вечера можно было заехать в контору и изобразить бурную деятельность, пока он не обдумает всю операцию до мельчайших деталей.

Он отпер дверь и сел за руль. Старая, но верная и надёжная, лошадка завелась с пол-оборота. А ещё через секунду её обугленные обломки, на миг зависнув в воздухе, рухнули на брусчатку.

Операция «Преемник» началась.

11

У Фиделя слёзы текли по небритым щекам, Утёнок делал вид, что его не волнует вид плачущего командира, не такое, мол, видали в своей жизни.

— У неё есть шансы? — наконец, сделав пару-тройку глубоких вдохов, спросил его Фидель.

— Обследование покажет, — ответил Утёнок, внезапно почувствовав себя доктором, в чьи обязанности входило объяснять родственникам причины смерти их любимых детей. Или родителей. Или жён. Или любовниц. — Трудно сказать наверняка до всестороннего сканирования, клиническая это фаза смерти или уже необратимая.

— А какие шансы? Не думаю, что времени ушло сильно больше десяти минут.

— Если быть точным, то восемь минут тридцать три секунды. Это на самой грани. То есть, фифти-фифти. Но у неё организм молодой, будем надеяться на лучшее.

Фидель поиграл желваками.

— Мне нужно знать, кто это сделал, — сказал он. — Скачай видео с её регистратора.

Утёнок кивнул, взял ноутбук и подключил к нему шлем Ведьмочки через оптоволоконный кабель:

— Пара минут и всё узнаем, — сказал он. А потом добавил:

— Ты не виноват, Фидель. Мы действовали по плану. Иного выхода не было. Откуда ты мог знать…

— Замолчи, Утёнок, — прервал его Фидель. — Ради Бога, замолчи. Я должен был предвидеть и знать. Я отлично знал, с кем имею дело.

Утёнок помотал головой, но ничего не сказал.

Они просмотрели видео с регистратора.

— Вот Офелия садится в вертолёт, — комментирует Утёнок. — Кот запрыгивает следом. Ведьмочка приближается к люку. А вот та самая очередь в упор. У неё не было шансов. А стрелял, да, Геринг из калаша. А Офелию — вот посмотри на повторе — вырубают из тэйзеров те двое.

— Да, вижу.

— Нас подставили. Это изначально была ловушка.

— Да, я знаю.

— Что будем делать, Фидель?