Пост-Москва (СИ) - Страница 24

Хозяин кабинета сделал большой глоток двадцатипятилетнего односолодового виски и неожиданно перебил Геринга:

— Ничего серьёзного, если не считать нашествия неконтролируемых гастов, уличных боёв с ними отрядов повстанцев-самооборонщиков, пространственно-временных казусов и появление феномена Офелии, не правда ли?

Геринг также сделал из своего бокала очень хороший глоток и молча кивнул.

Помолчав ещё пару минут, его собеседник, и хозяин кабинета, с неожиданно искренним удивлением спросил, явно не надеясь получить от него ответ:

— А что это за кот крутится там постоянно?

И действительно, ответа на этот вопрос так и не последовало.

11

Иван удивлённо посмотрел на следователя, пытаясь разгадать его непонятную, но несомненно опасную лично для Ивана, игру. Что значит исчез? Ночной Кот — это, он был уверен на все сто процентов, прорыв в био-кибернетическом дизайне, но проходить сквозь стены он несомненно не может. Кот лежал в прихожей Дашиной квартиры, когда Иван видел его в последний раз, проходя мимо него в наручниках в окружении полицейских. И кот был в состоянии непонятного ступора.

— Ну, можно ведь посмотреть запись с камер внутреннего наблюдения.

— Смотрим, — едва ли не радостно сказал следователь. — Смотрим, и ничего не видим. Да вот вы сами можете убедиться.

Он повернул экран своего лэптопа так, чтобы Иван мог видеть видеозапись.

В кадре, в хорошем разрешении, была вся прихожая вместе с входной дверью. На диванчике-пуфике лежал неподвижный Ночной Кот. На полу валялись какие-то вещи, как видно, из одежды Даши, когда она второпях одевалась на глазах посторонних мужчин-полицейских, чтобы ехать в отделение полиции. Ничего не происходило. Иван обратил внимание на время, когда происходит запись, — он тогда сидел уже за решёткой в камере для задержанных.

И вдруг по экрану проходит какая-то рябь, буквально на пару секунд. Когда картинка восстанавливается, Ночного Кота в кадре уже нет.

— На других камерах что-нибудь есть? На камерах наружного наблюдения?

— Нет. В один и тот же момент проходят помехи, а потом ваше изделие растворяется в воздухе.

Слово «изделие», употребляемое следователем в отношении его любимца, коробит слух Ивана, но он никак не реагирует, поглощённый внезапно пришедшей ему в голову мыслью:

— Простите, — говорит он, плохо скрывая своё волнение. — Но ведь на видеозаписи должно быть видно, как я пришёл в квартиру, ну, и прочее.

— Конечно, видно, — спокойно отвечает следователь. — Со строгой пометкой три икс. Вся ваша любовь-морковь.

— То есть, обвинения с меня сняты?

— Да в чём вас обвинять? — удивляется следователь. — Мы первым делом просмотрели видеозапись. Впрочем, в этом не было особой необходимости, потому что «потерпевшая» изменила показания и отказалась от обвинений. Так что вы можете подать на неё иск за клевету, а мы, со своей стороны, уже рассматриваем вопрос о обвинении её в даче ложных показаний…

— Нет-нет, я не буду подавать никаких исков! — торопливо говорит Иван. — Мне кажется… Мне кажется, она была немного не в себе.

— Ну, ничего себе — немного! — хохотнул следователь. — Она подняла на уши столько людей, да ещё чуть невиновного человека не упекла. Вам ещё повезло, что полицейские из группы захвата оказались настоящими профессионалами, будь на их месте муниципалы или ППСники, неизвестно, чем бы всё могло обернуться. Те вначале стреляют, а потом уже разбираются. Но это строго между нами.

Иван был в полном недоумении. К чему эти разговоры про его кота, если его ни в чём не обвиняют?

— Значит, я могу быть свободен? — задаёт он как бы наводящий вопрос.

— Вы и так свободны, разве нет? Свободы лишить может только суд. Ну, и я могу ограничить вашу свободу своим постановлением, но только если есть основания для этого. Пока что я не вижу никаких оснований вас задерживать. Вот только…

Следователь, благоухая чистотой, свежестью и хорошим парфюмом, бодро строчит на клавиатуре какой-то очередной документ:

— Вот только оформим все бумаги. Это такая волокита, вы бы знали. Терпеть не могу всю эту канцелярщину!

По нему, однако, этого не скажешь. Он потягивается, с удовольствием разминая пальцы, и вновь окунается в пучины делопроизводства.

Прошло не меньше получаса, а, может быть, и целый час, Ивану трудно было судить о времени. Следователь всё так же что-то писал, периодически распечатывал какие-то документы и подшивал их в папки. Время от времени какая-то бумага ему не нравилась, он её комкал и бросал в урну, стоящую у него под столом.

Наконец, Иван решил всё-таки напомнить о своём существовании:

— Андрей Григорьевич.

— Да? — следователь поднял на него глаза, не переставая печатать десятью пальцами.

— Андрей Григорьевич, я могу уже идти?

Следователь смотрит на него уже внимательно и перестаёт писать:

— Иван Фёдорович, понимаете, у нас тут есть небольшая проблемка с оформлением всех ваших документов по делу. Я как раз пытаюсь её решить, но пока не получается.

— Проблема? Какая, Андрей Григорьевич?

— Вот смотрите, в протоколе осмотра места происшествия указано «псевдоморф в виде кота», схема расположения прилагается. Далее, показания потерпевшей… «Псевдоморф в виде кота мне не принадлежит». Вы прямо указываете, что это ваш кот, вы его сами изготовили, так?

— Да, конечно. А в чём проблема-то?

— А проблема вся в том, что мы обязаны под вашу роспись передать вам вашего котика, а котика-то у нас и нет! А это уже большая проблема для нас. Мало ли, я закрою дело, а вы пойдёте прямиком в прокуратуру и подадите заявление на коррупционеров-следователей, укравших у вас вашу собственность! А ещё хуже, вымогавших у вас вашего кибер-котика в виде взятки. Так что, придётся искать нашего знаменитого Ночного Кота. Я как раз даю серию поручений нашим полицейским, чтобы они занялись розысками животного. Дело не быстрое, конечно, но правосудие спешки не терпит. Всё должно быть оформлено и запротоколировано должным образом.